Культура

Эксперты рассказали, какими станут музеи после пандемии

Почти 90 процентов музеев (а это более 85 000 учреждений), по данным ЮНЕСКО и Международного совета музеев (ИКОМ), на разные сроки закрывали свои двери во время карантина. Но «молниеносно» возвращались к жизни за счет онлайн-форматов. Успехи онлайн-жизни музеев привели к весьма неожиданным выводам: а может, музеи закрыть для реальных посещений? Может быть, и впрямь офлайн (музеи, путешествия, образование) будет доступен только для состоятельных, избранных? Пускать редко и лучших посетителей, а все остальные пусть ходят онлайн? Эти вопросы недавно обсуждали известные музейщики России, Италии и США.

Изначально никто не верил, что посетитель музея хлынет онлайн в Эрмитаж, Пушкинский, Прадо, Третьяковку, Лувр и Тейт. А он хлынул. Выяснилось, что в музей хотят ходить — и с удовольствием ходят онлайн — миллионы посетителей. Онлайн-аудитория за карантинные полгода во многих музеях в 3-4 раза превышала число реальных посетителей за год.

— Оказалось, что существует огромный отложенный спрос на культурный контент, — объясняет случившееся куратор культурных проектов мультимедийного сервиса Okko Алена Винокурова. — И как только у людей появилось время и возможность смотреть музеи, они бросились это делать.

И сразу обнаружились преимущества онлайн-просмотра музейных картин — так можно рассмотреть каждый уголок на полотне, не обойти вниманием ни одну деталь.

— Мы все восприняли карантин как нечто временное. Но временное иногда имеет свойство становиться постоянным, — заметила, приведя в пример знаменитую Эйфелеву башню, искусствовед и историк архитектуры Федерика Росси.

Она уверена, что за время карантина музеи отвоевали себе — через онлайн — новое пространство. Конечно, онлайн-разглядывание картины — это что-то, относящееся скорее к репродукции, подлинник экран не передаст, но зато онлайн дает возможность привлечь новую для музея аудиторию.

— В карантин мы острее почувствовали, что такое музей, — считает директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский, — и как важен музейный контекст, традиции, бренд, и люди в музее. Ушло легоковесное отношение: музей это — по пунктам — раз-два три, и обязательно кафе.

Он напомнил, что у музеев давно есть потребность отбирать зрителей и воспитывать их: «Теперь ясно, что онлайн в музей могут прийти все. А офлайн-посещение — это роскошь. Реальный поход в музей — это как медленное чтение, тут надо быть внимательным и готовым. И прежде визита в музей обязательно сходить на сайт». Сайт, по мнению Пиотровского, полезен перед реальным походом в музей и после него.

— Все наши посетители должны понять, что к музею надо быть подготовленными, — подчеркивает он. — А доступность музея означает не одну лишь привычку к открытым повсюду дверям, но — «мой уровень таков, что мне доступен (понятен) Рембрандт и Рафаэль».

По мнению генерального директора Пинакотеки Брера и Национальной библиотеки Брайденсе в Милане Джеймса Брэдберна, «компонент онлайн» во время карантина, действительно, перестал быть вторичным и начал давать по-настоящему важную информацию. Именно в онлайн-формате у посетителя музея появляется «возможность подготовиться к лицезрению Караваджо».

— Драматический эксперимент на наших глазах превращается в опыт, и напоминает, что музеи не всегда были открытыми, — отмечает генеральный директор центрального выставочного зала «Манеж» в Санкт-Петербурге Павел Пригара.

Ему тут же возразила Федерика Росси: тем, кто считает, что музей хорош и без посетителей, надо различать поэзию и экономику.

— Позволивший себе замедлиться и выбрать посетителя музей и получивший возможность глубже почувствовать искусство зритель рано или поздно упрутся в нервные вопросы: «Мало посетителей — мало денег?» — считает директор ГМИИ им. А.С. Пушкина Марина Лошак. По ее мнению, есть и другая опасность. Зритель, привыкший к онлайн-виду великих картин, не обязательно настроится на встречу с Караваджо, но может и в будущем никогда не приблизиться к искусству реально. Особенно если учесть, что огромное количество молодых людей на время карантина уехало из больших городов и начало удаленную «жизнь на девайсах». Лошак считает, что это «сулит какой-то новый век в развитии музеев», и к этой новой жизни еще надо подготовиться.

Джеймс Брэдберн уверен, что нажитый во время карантина опыт существования музея трансформирует нас. Например, показанный на канале «Культура» фильм о Рафаэле включает в себя поездку из Милана в Рим, через Флоренцию и Болонью, и зритель в нем становится участником этого путешествия — садится в поезд, выходит из вагона («Это, конечно, не замена реальности, но тоже дает некий новый опыт»). Он также отметил интересную онлайн-практику музеев, когда во время всевозможных видеорепортажей в режиме реального времени у зрителя был доступ ко всему, что происходило в музее. Ну а количество людей, онлайн прошедших через музей, это, по его словам, — «новая революция».

Те, для кого сегодня цифровизация приоритетна, обязательно окажутся чуть впереди, уверен генеральный директор ИТ-стартапа Cuseum Брендон Сиеко из американского Бостона.

И хоть сегодня особенно заметно, что люди рвутся в живой музей, все сходятся на том, что теперь «все будет звучать немного по-другому». И кстати, самым уязвимым во время карантина оказалось современное искусство — его часто намного трудней представить в онлайн-формате.

6 возможных изменений в музейной жизни

1. Пандемия, скорее всего, приведет к удорожанию стоимости билетов в музей.

2. Возможно, будет пересмотрена политика проведения выставок и исключены выставки-блокбастеры с высокими транзакционными расходами и большой стоимостью страховки.

3. Могут возникнуть новые концепции выставок — только один экспонат показывается реально, а все другие в цифровом формате, но с возможностью самого детального знакомства онлайн.

4. Отношения с благотворителями крупные музеи будут стараться строить так, чтобы сделать роскошь искусства доступной для всех.

5. Музеи будут искать баланс между онлайн и офлайн-посещениями.

6. Одним из главных ожидаемых трендов будет уход от глобального к локальному.

Текст: Елена Яковлева

Фото: Илья Наймушин