Сколько будет в гениях

Заслуженный учитель Максим Пратусевич: В век «цифры» на первый план выходит математика

В какую школу придут ученики в сентябре? Об этом рассказал директор санкт-петербургского Президентского физико-математического лицея № 239, заслуженный учитель РФ Максим Пратусевич.

Максим Яковлевич, мы все надеемся, что 1 сентября дети снова сядут за парты. Как это будет?

Максим Пратусевич: Конечно, будут соблюдаться меры безопасности, предусмотренные рекомендациями Роспотребнадзора. Мы уже закупаем санитайзеры, маски, перчатки. Надеюсь, что учебный год начнется очно.

Роспотребнадзор рекомендует развести по времени уроки, уменьшить классы… Это выполнимо?

Максим Пратусевич: Проблемы есть. Если делить классы условно пополам, то потребуется увеличить количество учителей и их нагрузку. Это достаточно большие деньги. Но сейчас середина июня, у нас еще два с половиной месяца впереди. Думаю, к сентябрю многое изменится.

«Если делить классы условно пополам, то потребуется увеличить количество учителей и их нагрузку

За несколько месяцев дистанта школа, на ваш взгляд, больше приобрела или потеряла?

Максим Пратусевич: При прочих равных дистанционное образование, конечно, хуже очного. Все учителя отмечают: продуктивность падает. Готовиться нужно больше, а успеваешь меньше. Я сам веду уроки: подтверждаю. Есть проблемы и с обратной связью. Не всегда через экран удается вовремя схватить то, чего ученик не понимает. Когда ребенок приходит в школу, мы можем на него как-то влиять, мотивировать. А если он не вышел в интернет на урок, где его вылавливать?

По исследованиям, у нас примерно 80 процентов детей — с неустойчивой мотивацией к учебе. И дистанционное образование здесь точно не помощник. О практических предметах не говорю — это и так ясно. Масса вещей в дистант просто никак не переводятся.

Но нет худа без добра. У нас появился опыт. Люди познакомились с технологиями, с веб-конференциями. Родителям наших учеников, например, очень понравился этот формат: говорят, давайте и дальше собрания в Zoom устраивать.

Поправки в закон «Об образовании в РФ» разрешили студентам официально преподавать в школе. Возьмете в лицей молодежь?

Максим Пратусевич: У нас студенты и так работают — руководителями кружков, педагогами дополнительного образования. Да я и сам начал работать в школе на 3-м курсе: в апреле 1992 года пришел в свой же 239-й лицей. А вообще я этим поправкам рад — был в числе тех, кто с 2015 года их продвигал. Учитель-студент подчас гораздо лучше, чем уже «выгоревший» педагог с высшим образованием.

Кого будут учить студенты? Начальные классы?

Максим Пратусевич: Это заблуждение: раз мало опыта, то пусть учат малышей. На самом деле во многих странах «пирамида» перевернута: самые высококвалифицированные люди — воспитатели детских садов и учителя начальной школы. Чем старше становятся ученики, тем проще. В старшей школе, чтобы преподавать, достаточно отличного знания своего предмета и в целом — взрослой разумности. А вот в младшей школе и даже в пятом классе нужно больше. Они не умеют концентрировать внимание больше десяти минут. Еще не научены учиться, пишут медленно, раз в 5-7 минут им нужно менять вид деятельности, придумывать игры, задания. На подготовку такого урока требуется гораздо больше времени, сил и опыта. Так что если брать в школу студентов, то скорее на уроки в старших классах.

В этом году из-за коронавируса те выпускники, кто не идет в вуз, не будут сдавать ЕГЭ по русскому и базовой математике. Необходимость экзамена по русскому языку в будущем мало кто оспорит, а вот останется ли обязательным экзамен по базовой математике?

Максим Пратусевич: Исторически российская школа имеет два столпа: словесность и математика. Сейчас вокруг все в «цифре», и математика выходит на первый план. Хорошее математическое образование — наше конкурентное преимущество как страны. Терять его нельзя. Кроме того, сам экзамен имеет обучающую функцию. Например, моя мама хорошо знает и помнит то, что у нее было в курсе литературы 50 лет назад. Почему? Потому что тогда она каждый год сдавала экзамен — такие были правила.

Книжка «Старик Хоттабыч», знакомая нашему поколению с детства, начинается с экзамена по географии, который сдает главный герой в 5-м классе. Когда я оканчивал школу, сдавал 10 экзаменов — и ничего. Экзамен приводит в порядок голову: вы раскладываете материал по полочкам. Напомню: даже в блокадном Ленинграде в 1942 году экзамен по математике писали. Школа № 239 тогда была одной из немногих, где ребята продолжали учиться — подвалы здания были крепкие и служили бомбоубежищем. В нашем школьном музее хранится вариант экзаменационной работы от 22 июня 1942 года. Да, там было всего три задачи, а не пять, как писала вся остальная страна. Но экзамен дети сдавали.

В этом году, конечно, ситуация форс-мажорная, и в качестве меры безопасности отмена экзамена допустима.

Перенос сроков ЕГЭ у многих вызвал панику. Для директора лицея это критический момент?

Максим Пратусевич: Текущая ситуация причиняет массу неудобств. Во-первых, на ЕГЭ должны работать учителя. Значит, придется изменить график отпусков, сбить людей с ритма. Во-вторых, летом в школах традиционно делается всякий ремонт. А теперь от лета у нас остается «хвостик» августа. Все это, конечно, раздражает. Но можно пережить. Просто не хочется, чтобы это стало системой.

Переход на удаленку застал врасплох. На школьников и учителей «посыпались» разные образовательные ресурсы и цифровые платформы. Как вы решили эту проблему?

Максим Пратусевич: В лицее есть центр дистанционного образования, который занимается разработкой массовых онлайн-курсов. Так что мы в целом оказались готовы к дистанту. Но я поставил условие: уроки должны проводиться в едином формате видеоконференций и на одной платформе. Эту роль взял на себя наш школьный электронный журнал: там появлялись задания, ссылки на уроки, на какие-то внешние ресурсы, туда же ребята присылали домашнюю работу. Все остальные мессенджеры, соцсети я приказом запретил, поскольку вся эта беготня по разным чатам только усиливает стресс. Единое окно входа для всей информации по урокам — электронный журнал. Точка.

Но, конечно, нам нужна единая платформа для дистанционного обучения в рамках страны. Признаюсь, странно слышать, что ее обещают разработать и запустить всего за месяц. Потребуется более серьезная отработка. Мы в лицее запустили свой электронный журнал в 2006 году, получив в 2014 году приз за лучшее IT-решение в образовании. И работа над ним идет до сих пор.

Ваш лицей — физико-математический. Наверняка большинство выпускников выбирает именно эти направления в вузах. А что еще в моде?

Максим Пратусевич: Если смотреть по выбору ЕГЭ, то получится обществознание — самый массовый экзамен, а также экономика и педагогические науки. Физика тоже в лидерах. Ну и, конечно, IT. Правда, тут ситуация, на мой взгляд, непростая: много званых, но мало избранных. Легендарный профессор ИТМО Владимир Парфенов как-то приводил мне статистику: в топовых вузах есть 4000 мест для обучения программистов на высоком уровне. При этом детей, которые попадают в поле зрения в результате всевозможных олимпиад, не более двух тысяч. Получается, что технические вузы не могут набрать на места, где хорошо учат программистов, людей, которые бы действительно для этого подходили.

Часто говорят: учитель — миссия, призвание. Согласны?

Максим Пратусевич: У нас учителей полтора миллиона. Полтора миллиона пророков и святых не бывает. Учитель — это в первую очередь просто работа. Хорошо, если для кого-то она станет и миссией.

Ученики лицея № 239 за последние 20 лет завоевали более 50 медалей международных олимпиад.

Конкурс на поступление — до 12 человек на место.

В разные годы лицей закончили: доказавший гипотезу Пуанкаре математик Григорий Перельман, лауреат престижной премии Филдса, математик Станислав Смирнов, актриса Алиса Фрейндлих, музыкант Борис Гребенщиков.

Текст: Мария Агранович